Повесть о появлении необычных мобов на этой планете.

Эрвин Кеплер

КРЕСТОНОСЦЫ

ВТОРЖЕНИЕ НА ПИЛИГРИМ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА (в порядке появления)

КРЕСТОНОСЦЫ
Гарудо «Змеелов» – паладин, ординарец Йорга
Йорг – первый центурион, советник Демиурга
Роксана – невеста Демиурга
Азурро – циклоп, легионер-разведчик
Тафгай – дракон-страж в замке Демиурга
Демиург – Верховный лидер Пилигрима
и другие воины-крестоносцы

ПИЛИГРИМЫ
д’Орт, Кизик, Холлоф Найт, Энти, Эрсия, Тониогато, Аква Мати
и другие жители Пилигрима

ПРОЛОГ

         …Первые рассветные лучи коснулись густых верхушек деревьев. Под плеск набегавших волн беззаботные чайки без устали летали над еще пустым берегом Большого озера. Одна из них кричала и металась над прибрежным рогозом, то взлетая, то падая камнем, словно о чем-то плакала или кого-то звала. На Пилигриме начинался новый день.

         Часовые на крепостных башнях Пилигрима, уставшие от ночного дозора, первыми встретили ещё прохладные лучи восходящей Энигмы и уже ждали сменщиков. Остроконечные флаги с темно-синими крестами развевались на стенах замка. Мост через ров был еще поднят и висел на чугунных цепях, главные ворота по ночному закрыты. Трое паладинов с мечами – смена гарнизонного караула – звеня латами, молча двигались через площадь по направлению ко входу в главную башню.


ГЛАВА ПЕРВАЯ
Крестоносцы. Гарудо Змеелов

         В этот ранний час на ступенях блиндажа первого центуриона Йорга раздались тяжелые шаги. Дверь, тяжко застонав, отворилась и вошел ординарец – рослый огнеглазый Гарудо по прозвищу «Змеелов». На нем была надета укороченная лорика хамата, в его руках был лук, на боку поблескивал эфес длинного меча в ножнах, бивших воина при ходьбе по икрам. С каждым шагом половицы прогибались под тяжестью огромного паладина.  Согнувшись под низким потолком, он дошел до середины помещения, отсалютовал и поклонился, не поднимая глаз.

         На огромном дубовом кресле, исполненном в виде крыльев дракона, восседал первый центурион. Он выглядел хмурым и усталым после бессонной ночи. Широкий подоконник под единственным небольшим окном был завален картами местности и непонятными схемами. На столе, покрытом дорогóй скатертью, оплывал огарок толстой свечи.

         – Что тебе, Змеелов? –  спросил Йорг, внимательно оглядывая своего ординарца. Вошедший приложил руку к груди и смиренно произнес:
         – Привет тебе, первый центурион! У меня есть важное сообщение.
         – Слушаю тебя.
         – Разведчики, прибывшие вчера с Энигмы, донесли, что Высший синедрион казнил арестованную Роксану. Невеста Демиурга погибла… Мне очень жаль, мой повелитель! – крестоносец отступил на шаг и склонил голову, боясь взглянуть в глаза командиру.

Советник Верховного Лидера пружиной вскочил с кресла:
         – Этого не может быть, Гарудо! Это чудовищное известие! Ты уверен в этом?
Паладин клятвенно сложил руки на груди:
         – Вернее и быть не может, мой повелитель. Одноглазый Азурро присутствовал на казни. Ей отрубили голову. Девушку обвиняли в колдовстве и… Когда экзекуция совершилась, – добавил Змеелов, – наши люди кинулись на лобное место, но тело исчезло неведомым образом. Одна голова только и осталась – её и привезли, скрытно положив в ларец. Крови не было совсем. Ведьма, что и говорить… Клянусь головой…

         – Довольно! Можешь не продолжать, – оборвал Йорг, стиснув челюсти от гнева и тревоги, – Попридержи язык и побереги свою голову!

         – Что ж, циклопы не лгут, пробормотал он. – Значит, все правда. Не представляю, как об этом сообщить Верховному…

         Первый центурион бросил жесткий взгляд и сделал несколько шагов по блиндажу, не проронив ни слова. Воцарилось молчание, было слышно, как потрескивает фитиль свечи на столе.

         – Крестоносцы не оставят это без ответа, – Йорг остро посмотрел на воина, – Демиург не простит!
         – Ты, как всегда, прав, мой повелитель. – Гарудо в почтении склонил голову. – Следует ли мне немедленно объявить общий сбор?

Снова наступила пауза. Паладин замер и ждал, что скажет его командир.
         – Нет, Змеелов, сначала я должен сообщить эту новость Верховному Лидеру, – наконец произнес тот и воин в ответ поклонился. – Не стоит торопиться. Месть это блюдо, которое подают холодным, – добавил Йорг, улыбнувшись своей дьявольской улыбкой.

Затем он махнул перчаткой, давая понять, что аудиенция окончена, и ординарец первого центуриона, отсалютовав, покинул блиндаж…

ГЛАВА ВТОРАЯ
Пилигримы. Д’Орт и Кизик

         Время тянется невыносимо. Д’Орт балансирует, уперев ноги в ветку высокого развесистого дерева. Он понимает, что любой звук может выдать, и старается не шевелиться. Кизик тоже замерла и хранит молчание, закусив губу. Ноги затекли, туника пропиталась пóтом и пылью, в руку впились колючие побеги, но девушка терпит боль, с напряжением глядя вниз на дорогу, где одна за другой, грохоча кованными колёсами, движутся два десятка повозок и едут всадники.

Походный строй растянулся, слышны окрики паладинов, подгоняющих измученных мулов, стук копыт по камням, скрип телег и бряцание оружия о нагрудники сопровождающих их крестоносцев.

         Юноша что-то бормочет и, загибая пальцы, считает повозки, боевых ифритов охраны, скачущих вокруг них одноглазых циклопов и вспыхивающих языками пламени злобных големов.

         Мулы натужно тащат поклажу. За повисшей вокруг пылью проглядывается угрюмое и жесткое лицо центуриона, постукивающего плеткой по голенищу своего сапога и отрывисто подающего команды паладинам. Вооруженный обоз медленно движется по дороге, над которой в кроне огромного дуба прячутся отважные пилигримы.

         Когда крестоносцы, наконец, скрываются за поворотом и грохот повозок стихает, Кизик, сидя на толстой ветке, горестно шепчет:
– Они вернулись, Дортик. Они не оставили Пилигрим в покое. Мы зря им поверили.

         Д’Орт молча слезает с гигантского дуба и вынимает из ножен короткий меч.
– Что ж, – сжав губы, отвечает он, осматривая клинок. – Они ещё пожалеют об этом.

         Он выглядит уверенным и его спокойствие передается Кизик. Она мягко, как оцелот, спрыгивает с ветки и отряхивает одежду.
         – Но сначала, – прищурив глаза, произносит пилигрим, – Нам нужно укрепить свою хижину. Я попрошу Холлофа, он поможет нам. Он обязательно поможет. (Кизик кивает.) И предупреди Эрсию, чтобы она не торопилась возвращаться на Пилигрим – добавляет д’Орт. – Чувствую, скоро здесь будет жарко.

         – Хорошо, – отвечает Кизик, и они поворачивают домой.

         Тишина. Только под ногами шуршит песок, кажется, лес снова пуст. Но не проходит и минуты, как за поворотом дороги опять слышится топот лошадиных копыт. Друзья, переглянувшись, ныряют на обочину дороги и молча исчезают в березовых зарослях.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Крестоносцы. Йорг

         Первый центурион Йорг вышел из блиндажа и расправил мощные плечи в тяжелых, расцарапанных вражеским оружием доспехах. Крестоносцы ещё спали в палатках, но дозорные неустанно несли службу на всех двенадцати башнях, кутаясь на утренней прохладе в шерстяные сагумы. Пора было идти на доклад Верховному Лидеру.

         – Коня! – коротко и зычно бросил он в сторону, зная, что позади него стоит услужливый паладин. И верно – черногривый гнедой рысак был немедленно подведен. Йорг, не обращая внимания на крестоносца, взял поводья, легко вскочил в седло и поскакал вдоль берега, оставляя на песке влажные следы лошадиных копыт…

         Гарнизон проснулся. С площади слышались команды – на плацу перед замком Демиурга центурионы выстраивали фаланги паладинов. Посыльные лучники переминались с ноги на ногу перед входом в гостевую галерею замка в ожидании распоряжений. В сторону крепостного вала загрохотала по брусчатке колесница, запряженная парой лошадей, которой лихо управлял, стоя на ногах, молодой аврига.

         Йорг направил скачущего галопом коня прямо к замку, несколько раз пересекая петляющую дорогу, и через несколько минут был на площади. Легко соскочив на землю и привязав своего рысака, советник Демиурга, позвякивая шпорами, быстро поднялся по ступеням. Расталкивая зазевавшихся паладинов, он добрался до входа, назвал охране пароль и под тяжелый – как вздох дракона – скрип огромных железных ворот вошёл в замок…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пилигримы. Холлоф Найт

         Они встретились на Большой поляне – д’Орт, Кизик и строитель Холлоф Найт. Д’Орт по-энигмиански поднял согнутую в локте правую руку, сжатую в кулак, и поприветствовал:
         – Доброго крафта, Холлоф!
Найт дружелюбно ответил на приветствие:
         – Доброго крафта, друзья! Рад встрече, давно ли на Пилигриме?

Д’Орт покачал головой:
         – Недавно, но уже с дурными новостями. Мы обнаружили здесь крестоносцев и это означает, что возвращаются тревожные времена.
Холлоф горестно взмахнул рукой.
         – Раз так, пилигримам лучше быть вместе, – произнес он.
Кизик, кивнув, добавила:
         – Мы как раз хотели попросить тебя помочь укрепить наш дом. Мы вместе можем построить хорошую крепость – она защитит нас и наших друзей, которые к нам присоединятся, как только будет готово укрепление.
Холлоф Найт обвел друзей взглядом.
         – Конечно! Мне на время придется оставить свои дела, но безопасность пилигримов важнее всего. Я слишком хорошо помню прежние времена, когда нам приходилось бояться каждого куста.

Кизик заинтересованно спросила:
         – Что за дела, Холлоф, если это не тайна? Может быть, тебе помочь с ними?
         – Да, это тайна, но не от вас, друзья. Я занят поисками старого подземелья, хранилища древних королевских сокровищ. Но сначала мы займемся жилищем, – ответил Найт, – А потом можем отправимся вместе. Это давняя история, которую я услышал от старого седого Тониогато. Пойдемте, я расскажу вам ее по дороге…


ГЛАВА ПЯТАЯ
Три алмаза Пилигрима

          «…Много веков на Пилигриме правила королева Аква Мати, у нее было три сына. Пришло время, Ее величество оставила этот мир, и принцы решили совместно управлять страной.

         В тайном подземелье за гранитными стенами и железными цепями хранились несметные богатства королевы – сундуки с драгоценными камнями и золотыми монетами небывалой цены, отчеканенными в давние времена. Все эти капиталы помогали маленькой стране и ее народу оставаться богатой и независимой долгие столетия. И тогда молодые короли изготовили себе три различных алмазных ключа, которые отпирали дверь в королевское подземелье. Причем, открыть его можно было, только если в замкú вставлены все три ключа одновременно, чтобы никто не мог воспользоваться несметным богатством в одиночку.

         Но прошли годы, три короля, увы, не сумели сохранить дружбу, и в стране началась междоусобица. Кто-то поддерживал одного короля, кто-то встал на сторону другого, а кто-то остался с третьим. В суматохе потерялись и ключи. Один ключ оказался сломан, другой – похищен, судьба третьего осталась неизвестна, и попасть в подземелье стало невозможно. А вскоре обвал в горах отрезал и проход к нему. И когда народу надоело воевать, остатки населения покинули разоренный Пилигрим: кто на Энигму, кто еще дальше.

         С тех пор прошло много лет, тайна о трех алмазных ключах и сокровищах королевы Аквы Мати стала легендой. Не раз смельчаки безуспешно пытались отыскать ключи и подземелье, но всякий раз погибали в схватке с кровожадными мобами Пилигрима…»

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Крестоносцы. Тафгай

Ворота приоткрылись и Йорг вошел внутрь. Большая галерея была тускло освещена факелами, по стенам стояли вооруженные до зубов земляные големы, хлопая глазами по сторонам. Не обращая на них внимания, первый центурион проследовал дальше – через мрачный коридор по узкому ковру, сшитому из волчьих и тигровых шкур.

         В конце галереи демон-часовой с мрачным поклоном открыл украшенную нефритовыми лилиями дверь и Йорг ступил в святая святых – Охранный зал. Немногие могли бы похвастаться тем, что бывали здесь. Огромной высоты помещение со сводами, уходящими в вышину, было полно летающих черных драконов-стражей. Вокруг был слышен клекот и шелест огромных крыльев. Это было единственное место, откуда можно было попасть в Тронный зал Демиурга, и драконы надежней любых замкóв защищали его.

         Один из драконов, заметив вошедшего, снизился и, шумно хлопая крыльями, опустился подле Йорга. Это был Тафгай – главный дракон-страж Демиурга. Он узнал советника Верховного Лидера и обратился к нему:
         – Привет тебе, первый центурион! С чем пожаловал?
         – Привет тебе, Тафгай! У меня есть важная информация для Демиурга, прошу допустить меня к нему.

         Дракон отрицательно помотал огромной головой.
         – Ты прекрасно знаешь, что Верховный Лидер принимает у себя только во время боевых действий. А сейчас у нас перемирие. Но я готов передать сообщение, если ты изложишь его письменно.

         Йорг знал это и был готов к такому повороту событий. Он достал из-за алмазного нагрудника сложенный в рулон пергамент, который он заготовил еще в блиндаже. По правилам тайнописи текст был написан сепией осьминога и исчезал через час после нанесения чернил, оставляя пергамент чистым.
         – Возьми! – протянул он донесение, – И передай, не откладывая!

         Тафгай выпростал огромную когтистую лапу и взял свиток.
         – Можешь быть спокоен, я сейчас же доложу Верховному Лидеру. А тебе предлагаю покинуть Охранный зал, пока мои драконы всерьез не заинтересовались тобой, – прошипел он, усмехаясь, и взлетел, шумно взмахнув гладкими и блестящими, как шелк, крыльями.

         Советник Демиурга, нахмурившись, повернулся и молча покинул замок.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пилигримы. Кизик и д’Орт

         Кизик и д’Орт идут бок о бок по кромке воды вечернего озера. Энигма садится за пурпурный горизонт, и яркий край родной планеты, погружаясь в воду, тает на глазах. Воздух густо напоен сладким маком и спелой малиной. Невидимый художник незримо пишет картину уходящего дня самыми нежными красками.
         – Когда я вижу красивый закат, у меня щиплет в носу и хочется плакать, – шепотом сообщает Кизик.

         Д’Орт молча пожимает плечами, и они продолжают идти. Он равнодушен к красотам Пилигрима, сейчас его беспокоит лишь опасность, вызванная появлением крестоносцев на планете. Когда-то между пилигримами и воинами Демиурга был заключен договор – и теперь он нарушен. Это означает конец мирной жизни.

         Некоторое время слышен только звук их шагов и плеск волн, наконец, юноша, коротко бросив взгляд на подругу, нарушает молчание:
         – Ты не забыла мою кирку?
         – Ах, я растяпа!.. – вскрикивает с досадой девушка, останавливаясь и опуская глаза.
         – Пустяки, – не оборачиваясь и не останавливаясь, отвечает д’Орт. – Идем. Завтра все равно продолжим на том же месте.

         Кизик соглашается и догоняет друга. Пилигримы продолжают идти по берегу, шлепая по воде босыми ногами.

         – Устала? – спрашивает д’Орт, оглядывая Кизик.
         – Не-а, – лукавит она и они оба тихонько смеются.

         Вечерняя Энигма, бросив последний взгляд на утомлённый Пилигрим, скрывается в сонных водах затихшего озера. В наступающих сумерках друзья сворачивают на знакомую тропу, ведущую к дому, и через минуту уже поднимаются по ступеням.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Демиург объявляет войну

         Верховный Лидер сидел на скамье в комнате своего замка, перед ним на истертом рыцарскими сапогами полу лежал скомканный пергамент с донесением, переданным драконом Тафгаем. Предводитель крестоносцев задумчиво смотрел в окно, защищенное витыми металлическими прутьями, через которые проглядывал кусочек беззаботного синего неба Пилигрима.

         На его огромном резном столе догорала, истекая воском, витая свеча в тяжелом золотом подсвечнике. Со стены смотрело тускло освещенное чучело морды саблезубого волка с огромными желтыми клыками. Никто не знает, сколько минут он провел в этом мрачном оцепенении, прежде чем тряхнул головой, словно сбрасывая с себя остатки воспоминаний, и решительно встал.

         Демиург стремительно вышел на балкон и перед ним раскинулась площадь. Все, кто находился на пощади, увидев своего командора, остановились, простерли к нему руки и закричали приветствия Верховному Лидеру. Вечерние лучи уходящего дня раскрасили огнем стены замка. Демиург обвел взглядом сотни устремленных на него глаз. Он понял, что принял правильное решение.

         – Крестоносцы! – громовым голосом воскликнул Демиург и эхо прокатилось по площади. – Случилось непоправимое: в тюрьме на Энигме казнена моя невеста. Погибла Роксана!..
         Толпа взревела. Послышались крики: «Смерть пилигримам! Смерть энигмианцам!». Вождь крестоносцев поднял руку, и толпа замерла, внимая Верховному Лидеру:
         – Значит, мы не зря вернулись на эту планету! Мы объявляем им войну на Пилигриме! Завтра, как только Энигма поднимет над озером свое лицо, колесницы центурионов с сотнями паладинов выступят в бой! Пилигрим навсегда должен стать нашим!..

         Крестоносцы подняли мечи и стали стучать копьями оземь в знак одобрения. Гул прокатился вокруг, и вся площадь сотрясалась от грохота щитов и копий.
         – Отомстите за Роксану, мои верные воины! – продолжал громогласно взывать Демиург – Да хранит вас наш герб – четыре стрелы, объединенных в крест: Бесстрашие, Безжалостность, Безгрешность, Бессмертие! Отныне – где бы вы ни встретили пилигримов – нападайте на них, стреляйте, жгите, заколдовывайте, уничтожайте любого на этой планете, если он не крестоносец! Кровь и охота!
         – Охота и кровь! – многоголосым звоном мечей и щитов ответила площадь и зловещее эхо гулко прокатилось по крепостям и башням гарнизона…

– А Роксану я оживлю, – пробормотал Демиург, когда вернулся в комнату и остался один. – Вернее, то, что от неё осталось, – горько добавил командор, поглаживая ларец.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Последний вечер

         Усталая Кизик ложится и слышит, как снаружи рубит деревья Холлоф Найт. Стволы шумно падают один за другим, сотрясая фундамент хижины. Скоро укрепление будет готово и можно будет готовиться к осаде. Она прислушивается – за окном, раскрытым в ночной сад, сквозь шелест деревьев и стук топора чудятся неведомые звуки и запахи засыпающего леса.

         За бревенчатой стенкой – д’Орт, в темноте негромко звучат его шаги. «Хорошо, что мы вместе», – мелькает в голове Кизик. Сказать бы ему об этом, да разве о таком расскажешь? И слов-то таких не выдумано, чтобы описать это. Хочется подумать о чем-то еще, но через несколько мгновений она проваливается в чуткий тревожный сон, сжимая одной рукой теплую рукоять меча, а другую подложив под щеку. Вскоре в соседней комнате гаснет факел, засыпает и д’Орт.

         Энигма скрывается за горизонт и в наступивших сумерках Холлоф вынужден прекратить работу. Он вытирает рукавом пот, убирает в чехол топор и тоже идёт отдыхать. Но вначале пилигрим проверяет расставленные ловушки, которые должны зазвенеть, если их заденет непрошеный гость – лапа зверя или нога крестоносца. Найт запирает дверь, ложится на деревянную кровать и в следующее мгновение засыпает. Друзья будут спать ровно четыре часа, готовые в любую минуту вскочить при малейшей опасности.

ЭПИЛОГ

         Пилигрим накрывает тишина. Остается совсем немного времени, которое скоро будет нарушено всполохами магии, лязгом мечей, криками боли и дымящейся кровью. Но пока ничего этого нет, пилигримы спят, спят звери и птицы, спят крестоносцы. Планета, затаившись, собирается с новыми силами и дарит всем свою последнюю мирную ночь…

         …Первые рассветные лучи касаются густых верхушек деревьев. Под плеск набегавших волн беззаботные чайки без устали летают над еще пустым берегом Большого озера. Одна из них кричит и мечется над прибрежным рогозом, то взлетая, то падая камнем, словно о чем-то плачет или кого-то зовет. На Пилигриме начинается новый день.

КОНЕЦ

.

.

.

Трейлер к повести «Крестоносцы»

Все видео про Энигму смотрите на YT-канале.

.

.

© Эрвин Кеплер, август, 2020